Душа дракона - Страница 70

– Кто бы пошел на это?

– Ой, Лири, не надо. Сандурен же пошел, например. И не только он. До чего ж я не люблю фанатиков! Еще больше, чем братьев из храма одиноких душ. И, как всякий фанатик, он не продумывает ситуацию до конца. Ты посмотри, что получается. Он предлагает обычным людям, пусть они даже орки с эльфами, улучшить породу. И при этом умереть с очень большой степенью вероятности. Или не улучшать ее и умереть примерно с такой же степенью.

– Я бы лучше умерла, чтобы не допустить такого улучшения.

– У тебя еще все впереди, – утешил Илем.

– Ты простой вор, Илем. Откуда ты вообще знаешь такие слова – фанатик, селекция?

– Книжки читать люблю, – усмехнулся Илем. – С детства. Часто даже ворую. Но в университетах не учился, если ты об этом. Только самообразование.

– А что это такое? – спросил Диль. Илем отмахнулся:

– Всего лишь умные названия для простых вещей. Не бери в голову. Знание заковыристых слов не сделает тебя лучше, чем ты есть. Нет, надо же, не верится, что такие великие люди были… не совсем людьми. Интересно, а Кай начнет переживать по поводу подобного предка?

– Ты бы начал?

– А у меня нет предков, кукла. Я не родился от папы с мамой, я появился из ниоткуда. Возле дверей храма одиноких душ. И с моралью знаком куда хуже, чем со строением небесной сферы. Желающим могу рассказать. Про сферу. Читал пару запретных книжек. О чем думает Франк?

– О том, что прожил две тысячи лет и столько не знал, – дернула плечом Лири. – И у драконов тоже – политика недоговаривания. Спросишь – скажут, не догадаешься спросить – промолчат. Омерзительно.

– Нормально. Для недоразвитого человечества, – хихикнул Илем. Франк тяжело посмотрел в их сторону, и вор сделал успокаивающий жест: молчу.

Значит, вот кто их преследовал. Вот кого приходилось убивать. Выводить из строя? Диль не очень поверил в утешения Илема, да и какая разница – убить самому или подставить под топор Ори. Убивать приходилось людей, стремящихся улучшить породу. Залить мир кровью, чтобы потом…

Хватит. Даже думать об этом было страшно. И озноб начинался, только сквозняк тут ни при чем. Это изнутри.

Франк решительно встал.

– Вы уверены?

– А ты нас не знаешь? – удивился Илем. – Ты вообще мог только во мне сомневаться…

– Не надо недооценивать дракона, – слишком мягко сказал Франк. – Как раз в тебе я не сомневался. Все. Расходитесь по комнатам. То есть идите все отсюда куда хотите, мне нужно побыть одному.

Собрались в комнатушке Илема и Диля, но не разговаривали. Илем смотрел в окно, сидя на подоконнике, Ори привычно насвистывал, словно и не предлагали ему поучаствовать в преобразовании мира, мрачен был Кай. Лири забралась с ногами на кровать Диля и обхватила руками колени. Именно она и прервала молчание:

– Как они могли такое предложить…

– …Такой благородной компании! – немедленно подхватил Илем. – Легко. Великая цель, благие намерения, а средства достижения цели никого не волнуют. Кай, ты, часом, в себе не следы монстра ищешь? Не старайся. Не найдешь.

– Ты совсем не знаешь меня, Илем, – обронил Кай. Вор поморщился.

– Не считай меня идиотом. Даже если у тебя в предках был людоед, твои моральные принципы победят. Их тебе так крепко вколотили, что даже не в голову, а в кишки и кости. Ты не можешь быть неблагородным, даже если захочешь.

Диль молча согласился с ним. Любой поступок, любой жест или взгляд Кая только доказывали его благородство. А если Франк не сомневался в Илеме, то сомневался в ком? Кай исключается. Ори, пожалуй, тоже, слишком прям и незатейлив, чтобы даже понять идею улучшения породы посредством уничтожения половины населения. Лири? Да ну, смешно, девочка – и такое. Значит, Диль? О потерянные боги… получается, его можно в подобном заподозрить? Что ж он такое сказал или сделал?

– Брось, – хмыкнул Илем, словно прочитав его мысли, – он просто меня утешил, потому что как раз ты последний, кто…

– Тогда кого он имел в виду? – перебила Лири. Илем довольно долго смотрел на нее, склонив голову и смутно улыбаясь, а потом все же сказал:

– А ведь тебя. Некий идеализм наблюдается, хотя и на уровне ахов и вздохов, а с мозгами проблемы, то есть способность не обращать внимания на средства достижения великой цели. К тому же на тебе уже столько крови, что лишние пара миллионов… Эй!

Диль все же сдернул его за ногу с подоконника, припечатал к полу и вежливо попросил прекратить. Ори захохотал. Глаза Илема несколько раз поменяли выражение, и если бы Диль знал его чуть хуже, то непременно подумал бы, что сию минуту получит нож под ребра.

– У него есть право так думать, – с надрывом произнесла Лири.

– У каждого есть право думать что угодно, – пожал плечами Кай, не теряя мрачности, – но разве это означает хоть толику правоты?

– Философ! – фыркнул Илем. – Слезь с меня, Диль, ты все равно драться не умеешь, так что и не пытайся бить мне морду. Твое желание защитить несчастную девочку так очевидно, что ты даже забыл о своей ране. Вспомнил? Встать-то сам сможешь или помогать?

Диль, конечно, смог. Даже больно было не так чтоб очень. Он сел на кровать рядом с Лири, и девушка прислонилась к его плечу. Илем вернулся на подоконник и снова хихикнул.

– Сколько же подобных мне твари надо убить, чтоб получить великого человека? Как там этот сказал: от каждого берет только лучшее? А если этого лучшего только малые крохи? Особенно в ситуации, когда зла в мире скопилось слишком много – и подобных мне развелось слишком много? Им бы появляться, когда все хорошо, все тихи, добры, благостны, не воюют, не…