Душа дракона - Страница 64

– Франк сказал, что здесь мы пробудем до тех пор, пока ты не окрепнешь. По его расчетам, это еще три дня. Я с удовольствием буду валяться рядом для моральной поддержки, потому что слаб, как младенец, и до того это меня злит, что готов в сумрачный мир за Бирамом спуститься и еще пару раз его убить.

Шутка шуткой, но он и на самом деле был готов, найдись проводник в сумрачный мир. Диль поежился. Он не знал, верит или нет в жизнь после смерти. Даже если она есть, с Аури все равно не встретиться, потому что Дилю дорога в сумрачный мир, а Аури был безгрешен. По большому счету безгрешен. С очень давних пор Диль подозревал, что богам совершенно все равно, кто с кем спит, и если их вообще интересуют люди, то они не настолько мелочны. Простая фраза Франка застряла в памяти. Боги не могут быть настолько мелочны.

Илем болтал о том о сем, рассказывал, что узнал о жизни орков или эльфов. О быте драконов он, похоже, расспрашивать не рискнул. Жизнью королевского двора Канди не интересовался. Почему же он так презирает Лири? Девочка ведет себя достойно, не хнычет, не жалуется, преодолевая трудности наравне с сильными мужчинами, достойно сносит насмешки Илема, тяжело перенесла удар – разве это не заслуживает уважения? Илем не из тех, кто судит, так что грех Лири не должен вызывать у него таких чувств. Все они тут с прошлым.

Выяснять не хотелось. Поэтому Диль спросил:

– Почему ты мне рассказал?

– Что? – вскинулся Илем.

– О себе. Ты вряд ли откровенный человек, а тут вдруг…

Илем приподнялся на локте и принялся внимательно рассматривать Диля. Ничуть он не похож на девушку, когда смотрит так. Чуть прищуренные холодные глаза, недобрая улыбка, сведенные, будто в гневе или насмешке, брови – не разберешь. Диль выдержал его взгляд. Они ровня, почтения к Илему он не испытывал.

– Никогда не встречал человека, которому хотелось бы рассказать.

– А мне – захотелось?

– Нет. И тебе не захотелось. Но я подумал, что тебе – стоит. Что ты поймешь правильно. Что ты почувствовал, когда я говорил тебе о храме?

– Уважение и ужас.

– Именно в таком порядке? Значит, я не ошибся. Кай бы почувствовал жалость, Ори – ярость, Лири – превосходство, а Франк – ничего.

Диль очень сомневался насчет Лири, но спорить не стал.

– А о Силли рассказал, потому что понял, что ты такой же. С такой же тяжестью на сердце. Мне даже кажется, что ты не хочешь жить. Существуешь по инерции, просто потому, что так надо. Ты не стал бы уворачиваться, если бы заметил, что на тебя падает камень. Я подумал… – Он помолчал, взвешивая, стоит ли говорить, и все же сказал: – Я подумал, ты должен понять, что жить стоит, мало ли что там было в нашем прошлом… У тебя хоть детство было. Я не завидую, просто есть что-то приятное, о чем ты можешь вспомнить. – Он оглядел Диля оценивающе и с усмешкой заключил: – Но ты не вспоминаешь. Если ты и думаешь о чем-то в прошлом, то лишь об Аури.

– А ты?

– Я не думаю о прошлом, – покачал головой Илем. Изрядно отросшие волнистые волосы упали ему на лицо, и он отбросил их покалеченной рукой. – Оно прошло. Не вернется. Поэтому меня так и удивляет, что я не могу забыть о Силли.

Он протяжно и с удовольствием зевнул.

– Давай спать, что ли. И я тебя очень прошу, если что, не постесняйся меня разбудить, хорошо?

Диль пообещал, но этого не потребовалось. Ночь прошла спокойно. Слава потерянным богам, в эту ночь он вообще не видел снов. А ведь последние недели снился не только Аури на виселице. Снились люди и нелюди, которых он убил. И это было так страшно, что он научился забывать сны. Загонял их глубоко внутрь и тешил себя надеждой, что сумеет прогнать навсегда.

До следующей ночи.

Они действительно пробыли в городе несколько дней. «Наплевать, – заявил Франк, – Они все равно знают, где мы, догадываются, как мы будем отсюда выбираться, но в городе напасть не рискнут. Во всяком случае, я не помню серьезных атак в городах. По одному не ходить – вот и все. Даже в бордель. Илем, в основном это касается тебя». Илем хихикнул, поинтересовался, что именно – ходить не по одному или ходить в бордель, но не возразил, но предложил пригласить девиц в гостиницу, где они уж точно не одни. Он действительно умел быть дисциплинированным. Где только научился: в храме одиноких душ или на дне?

Плечо уже просто болело, и если не двигать рукой и не дышать особенно глубоко, почти не мешало. Франк сказал, что болеть будет еще некоторое время, но уже так, как обычные травмы. Диль улыбнулся и сказал, что это в любом случае лучше смерти. Франк удивился. Очень. «Неужели у тебя возникло желание жить?» – спросил он. Диль подумал и кивнул: «У меня впервые в жизни появилась цель».

Франк выглядел удовлетворенным.

Диль думал о нем, как о драконе, хотя получалось это плохо. Франк был такой… обычный. Если сравнивать с бронзовым крылатым… кем? Чудовищем? Ни в коем случае. Он был красив. Если сравнивать дракона-человека с драконом-драконом, сравнение не в пользу первого.

В общем, с раной проблем не было. Были – со сном. Стоило закрыть глаза, появлялся не только мертвый Аури, но и другие. Они ничего не говорили, молча смотрели. Некоторые – одним глазом, потому что в другом торчала рукоятка метательного ножа. Некоторые не смогли бы ничего сказать, даже если бы захотели, потому что нож пронзил их горло. Диль просыпался, но продолжал видеть мертвые лица, сердце колотилось так, что он боялся разбудить Илема. Потом он снова засыпал – и снова видел то же самое. Днем он держался как ни в чем не бывало, только ведь не дураки его окружали, и в одни прекрасный день Франк велел Илему пойти выпить, закрыл дверь и сел на край кровати, на которой Диль проводил большую часть суток.