Душа дракона - Страница 40

– И чего красивого? – удивился Илем. – Человек как человек.

– А без крови красившей, – хохотнул Орк.

На глаза полилась вода, божественно приятная, свежая, и Диль попробовал поймать ее губами. Струйка немедля переместилась к губам, он с наслаждением напился и наконец открыл глаза.

– Ну вот, – не без облегчения вздохнул Франк, – порядок. С боевым крещением тебя, Дильмар Ванрел. Болт скользнул, кусок скальпа оторвал, но ты не переживай, уже назад пришили.

И вот тут пришла боль. Не то чтоб непереносимая или даже очень сильная. Как ни странно, Диль ей обрадовался: и правда, жив, потому что у мертвых ничего не болит.

– Очередное препятствие, – сообщил Франк. – И опять пробились. Теперь не без твоей помощи.

– Я ж говорил, – хихикнул Илем, – как прижмет, сообразит, за какой конец ножа держаться.

– Еще пить хочешь? – нежно спросила Лири. Глаза у нее были заплаканы, слезы на щеках еще не высохли. Как не высохла кровь на лице Ори. Своя? Чужая? С этим орком никогда не разберешь. Диль попил еще немного, а потом сделал несколько глотков из фляги Кая. В голове прояснилось окончательно. Диль попытался сесть, и это получилось. Даже голова не закружилась. Илем сидел на мертвой лошади и, морщась, укачивал искалеченную руку.

– Невезуха, – пожаловался он, – а с другой стороны, как раз везуха, если б левую, совсем плохо. Ну что, башка болит? Внутри или снаружи?

Диль улыбнулся. Стало легко. Живы. Все живы. Погибли только лошади, а пешком идти – не мертвым валяться. Странно. Франк ведь был прав: жить Диль не хотел, но и умирать не стремился. Вот и радость – уцелел. Он потрогал перевязанную голову.

– Ты сейчас идти сможешь? – спросил Франк. – Тут не особенно далеко должен быть поселок и пограничная стража, а в таких местах всегда есть лекари.

– А зачем? – снова фыркнул Илем. – Кай у нас мастер художественной штопки.

– А лекарство купить хотя бы. Обезболивающее, например.

– Обезболивающее? – заинтересовался вор, рассмешив Ори.

Диль встал, и его даже не качнуло. Пустяк. Поверхностно. Просто представить себе, что это всего лишь большая ссадина. На ветку впотьмах налетел.

– Я смогу идти, – сказал он. – Наверное, смогу.

И смог. Это было не труднее, чем терпеть боль в растянутых мышцах во время выступления. Илему приходилось хуже. Он покусывал губы, бережно придерживал раненую руку, но упрямо шел. Правда, Ори избавил его не только от мешка, но даже от меча, объяснив в своем духе: от тебя такого проку все равно не будет, а мне твой ножик в случае чего сгодится. В его лапище меч и правда казался ножиком

Деревня была не так близко, как обещал Франк, добрести до нее удалось только к вечеру, когда уже начало темнеть, зато приняли их как родных. После разговора Франка с командиром пограничников. И лекарь нашелся, и лекарство, после которого Диль спал слаще, чем после магии Кая. И гораздо дольше, потому что лежал на соломенном тюфяке возле очага, укрытый теплым одеялом.

Задерживаться они не стали. Лекарь удостоверился в том, что раны неопасны, перевязал их, долго и выразительно смотрел на ожог в форме трилистника на предплечье Илема – совсем рядом с раной, но ничего не сказал. Диль уже знал, что это клеймо поставили сразу после отсечения руки, чтобы вору не пришло в голову рассказывать о несчастном случае.

Лошадей здесь было мало, а карет или колясок тем более, так что Франк купил телегу и пару не особенно молодых, но довольно резвых лошадок и сразу пустил их рысью. Немилосердно трясло, что не привело в восторг ни Илема, ни Диля, но бежать следом той же рысью им не захотелось. Франк объяснил, что в очередной точке – то есть в городе, названия которого он им не говорил – они смогут отдохнуть, а вот от точки до точки следует добираться с максимально возможной скоростью и бдительностью.

От нечего делать Илем опять начал приставать к нему с расспросами, и Франк терпеливо отвечал, хотя порой ясно было, что он о многом умалчивает. Ори сидел на козлах и, как обычно, насвистывал.

По словам Франка, непреодолимых препятствий не будет. Ничего такого, с чем невозможно справиться. Да, лихие люди, да, чудовища, да, магия тоже, но при должной внимательности, сноровке и организованности со всем этим можно совладать. Илем резонно поинтересовался, почему же тогда не все доходят до цели, а Франк так же резонно ответил, что организованность, сноровка или внимательность не всегда на высоте.

– Почему ты позволил Бираму умереть? – тихо спросила Лири, похоже, не в первый раз. – Почему ты не остановил Илема, ведь ты мог.

Франк не ответил. И даже не посмотрел в ее сторону. Глаза Лири заблестели от слез. Принцесса не привыкла к пренебрежительному отношению. Когда она была мальчишкой Денни, наверняка ведь не обращала внимания, а сейчас, когда все знают о ее происхождении… и правда некрасиво.

– Почему, Франк? – повторил он, не без усилия назвав преводителя по имени. Франк медленно повернул голову. Странно медленно для него.

– А потому что у меня самого кишка тонка убить кого-то заранее, – жестко произнес он. – Потому что для меня главнее мысль, что одержимость могла заключаться в кормлении кошек, а у Илема инстинкт самосохранения куда выше. И это хорошо.

Илем захихикал, а Франк заткнул его жестом.

– Подожди смеяться. Послушай дальше. Я на тебя надеюсь. И я тебя опасаюсь. Одновременно. С одной стороны, человек, ценящий свою жизнь, должен ценить и чужую. С другой стороны, ты слишком легко убил. Неожиданно легко для меня. Вот мне бы хотелось знать почему, и без этих твоих шуточек.